Двести лет Гоголя. Сборник научных трудов

Веселая мистика и горький, а порою страшноватый смех появляются там, где царит Гоголь, а он царит везде — не только в России позапрошлого века, но и в Польше
нынешнего, а также во многих иных национальных мирах и эпохах. Чеслав Милош как-то заметил, что всё могущество России „всегда лишь могущество центральной власти,
а тем временем в захудалом провинциальном городишке неизменно повторяется сюжет гоголевского Ревизора”. Это правда, но правда и то, что и Ревизора, и Женитьбу ставили и будут ставить в нынешней Польше многочисленное число раз не затем вовсе, чтобы рассказать зрителям, как плохо жить в России, а потому что Хлестаков и Подколесин хотя бы в малой степени живут в каждом мужчине; в то время как Анна Андреевна или Агафья Тихоновна — очень во многих женщинах. Скажу больше: гоголевский мир — это, конечно, мир, созданный в воображении мистика и визионера, но кто в состоянии доказать, что тот реальный мир, в котором мы все живем, не бывает порою так же внешне похож на нормальную жизнь и так же полон гротеска и абсурда, как Петербург, где когда-то жил Акакий Акакиевич Башмачкин?
Из вступительной статьи